Главная страница «Первого сентября»Главная страница журнала «Литература»Содержание №23/2008

Я иду на урок
5 - 6-й классы

Моя статья «Первые слова о лирике» (Литература. 2008, № 9) была опубликована как раз тогда, когда пятиклассники вместе со мной “проживали” стихотворения из завершающего программу блока «Лирика». Это “странное сближение” пробудило желание “досказать”, “замкнуть круг”. Итак, завершающие уроки по лирике... У них своя специфика, они пропитаны воспоминаниями — ведь позади так много познанного и пережитого.

“Замыкая круг…”

Понятия, связанные с темой «Лирика», помогла нам вспомнить игра «Аукцион»: ученики с азартом называли известные им литературоведческие термины, давая каждому краткое объяснение в свободной форме.

А сразу после терминологической разминки (счастливый победитель определён, отмечены самые активные участники) даю ребятам творческое задание: представить само понятие “стихо­творение” в виде аллегории, какого-то конкретного образа. Воплощения предлагались самые разные: цветочная композиция (“ведь слова в стихотворении такие же красивые, как цветы, а сочетание их передаёт особый смысл”), гора (“взбираться трудно и долго, зато, когда оказываешься на вершине, так далеко видно”), но чаще всего стихотворение ассоциировалось с некой тайной: здесь и чёрный ящик, и клад, и даже сейф (“ведь в нём хранится что-то ценное, но доступно оно только тому, кто знает код”).

— А нельзя ли, — перебрасываю мостик к следующему заданию, — воспринимать названные вами в начале урока слова-термины как некие сигналы, маячки, которые освещают путь к смыслу стихотворения? Давайте назовём самые важные сигналы-понятия и вспомним стихотворения, тайны которых были раскрыты благодаря каждому из них.

Вот что мы в результате выделили и вспомнили:

Название
(В лирическом произведении оно может быть, а может и не быть. Если же есть, часто помогает более глубоко понять стихотворение.)
Стихотворение Н.М. Языкова «Пловец» (Почему не «Пловцы», не «Буря»? — автор раскрывает героический характер заглавного персонажа стихотворения, который не просто оказывается среди чуждой для человека водной стихии, он бросает ей вызов);
стихотворение И.А. Бунина «Детство», тайна которого раскрылась тогда, когда ребята узнали его название (согласно интриге урока стихотворение вначале читалось и обсуждалось без названия); стало ясно, что в этом стихотворении выражено такое состояние человека, которое он испытывает именно в детстве, когда жизнь кажется праздником, а мир — огромным, странным, непонятным, но добрым, и маленький человек чувствует себя в нём защищённым, ощущает себя частицей этого прекрасного гармоничного мира, воспринимая его всеми органами чувств: “И кажется, что пахнет не сосна, а зной и сухость солнечного лета”.
Настроение и разные уровни языка (фонетический, лексический, грамматический, синтаксический), через которые оно выражено
(Всегда важно ощутить и передать в чтении стихотворения то душевное состояние, которое отражено в лирической миниатюре, но интересно и понаблюдать, как, с помощью каких изобразительных средств поэту удалось вызвать у нас именно такие чувства.)
Поэтические переложения «Ночной песни странника» И.В. Гёте — «Горные вершины…» М.Ю. Лермонтова и «Над высью горной…» И.Ф. Анненского. Это было очень интересное исследование, где, передав в чтении настроение каждого стихотворения (умиротворяющее, “предвкушение отдыха”, по выражению одного из учеников, — у Лермонтова, и таинственное, с ощущением тревоги, страха — у Анненского), продвигались в своих наблюдениях от уровня к уровню и видели различия в размере, строфике, звукописи, в выборе эпитетов, грамматических форм, разных по строению предложений, знаков препинания.
Ключевые слова
(Основываясь на известном высказывании А.А. Блока, что стихотворение — это покрывало, натянутое на остриях трёх-четырёх самых важных слов, называем авторские “подсказки”, помогающие увидеть эти самые важные слова в стихотворении: какие-то необычные слова (то есть тропы); слова, которые повторяются; слова, занимающие сильные позиции в тексте — в начале, в конце стихотворения, рифмующиеся слова; слова, связанные с названием.)
Стихотворения Н.С. Гумилёва «Жираф», «Носорог», «Попугай», где именно ключевые слова, отнесённые к разным эмоциональным пластам, помогли понять лирический конфликт между миром реальности, скучным, повседневным, лишённым кра­сок, и ярким миром мечты, воплощением которого и служило экзотическое животное — заглавный персонаж стихотворения.
Композиция
(Обращаем внимание на то, из каких частей (скольких строф) состоит стихотворение, как они связаны между собой.)
Стихотворение А.С. Пушкина «Зимний вечер», где, легко определяя микротемы первых трёх строф: «Буря», «Ветхая лачужка», «Песня», — останавливаемся перед загадкой четвёртой: почему автор, объединяя, сталкивает в конце стихотворения четверостишия из предыдущих строф? Поиск ответа помогает понять смысл стихотворения: человек может и должен найти в себе силы противостоять даже самой страшной буре.
Лирический сюжет стихотворения
(Чаще это изменение настроения в лирической миниатюре, иногда использование в стихотворении сюжетных элементов.)
Стихотворения С.А. Есенина «Лисица», «Корова», «Песнь о собаке», где в кратких стихотворных строчках вместилось повествование (лирический сюжет) о трагической судьбе каждого из заглавных персонажей: осиротевшей собаки, погибающей лисицы, доживающей свой трудный век коровы.
Мотивы
(Все литературоведческие определения термина: “проходящие через художественное произведение, творчество художника или целое направление компоненты формы, элементы сюжета или темы, настроения”, “семантически насыщенный компонент произведения, родственный теме, идее, но не тождественный им”; “устойчивая семантическая единица”; “сущностный для понимания авторской концепции смысловой (содержательный) элемент” — сложны для пятиклассников. Поэтому у нас в ходу такое объяснение: мотивы — это нити, цепочки каких-то взаимосвязанных понятий, которые проходят через всё произведение и помогают понять авторскую идею, смысл стихотворения.)
Стихотворение А.С. Пушкина «Зимнее утро», где выявление мотивов тепла и холода, статики и динамики, света и тьмы, жизни и смерти, замкнутости и открытости пространства, времени — прошлого, настоящего и будущего, цвета, звучания позволило увидеть целую вселенную, прекрасный гармоничный мир, переданный через восприятия лирического героя, который живёт настоящим, открыт навстречу будущему, но не забывает о прошлом.
Образ лирического героя (ЛГ)
(Может проявляться в стихотворении таким образом: прямо — через местоимение 1-го лица, косвенно — через обращение к другому лирическому персонажу или через восприятие мира, отражённое в поэтическом произведении: “Что видит, слышит, чувствует ЛГ стихо­творения?”)
Стихотворения А.С. Пушкина «Кобылица молодая», «Конь», где роли в треугольнике: ЛГ — конь (кобылица) — судьба — распределяются по-разному: в первом стихотворении ЛГ — проводник самой судьбы, которая заставит животное неизбежно покориться человеку, а во втором предчувствие общей трагической судьбы объединяет и уравнивает человека (ЛГ) и животное (коня);
пейзажные стихотворения, такие как «Есть в осени первоначальной…» Ф.И. Тютчева, «Осень» К.Д. Бальмонта или «Вечер» А.А. Фета, где чувства ЛГ воспринимаются в единстве с тем, что происходит в природе.

Многие ребята, делясь своими ощущениями, возникшими в ходе напряжённой работы на уроке, удивлялись тому, как много они, оказываются, знают. Я же, пересмотрев записи, вдруг засомневалась: не создаётся ли впечатление, что в течение года мы только и делали, что изучали литературоведческие термины. Нет, мы читали и переживали стихотворения, размышляли над ними и о них. Чаще всего именно сделанные самими ребятами наблюдения приводили к необходимости назвать, дать определения замеченным ими, заинтересовавшим их явлениям. То есть знакомство с терминологией не было целью, а служило лишь инструментом для более полного постижения поэтического текста.

Чрезвычайно важно ещё одно обстоятельство: нужно постараться, чтобы изучение терминов стало увлекательным занятием по рецепту Тома Сойера, превратившего тяжёлую работу по покраске забора в игру. Ведь различие между работой и игрой — в обязательности: работа — это то, что делать нужно, а игра — то, что ты делаешь по своему желанию. Так и здесь: никто не заставляет учить сложные слова и не контролирует усвоение, ты можешь их знать, а можешь и не знать — это никак не влияет на оценку. Но сами-то слова такие звучные, экзотические (амфибрахий, анапест, эпитет, пиррихий) — вспомним здесь горьковского Сатина, который любил “непонятные, редкие слова”. Знание и употребление необычных слов воспринимается многими пятиклассниками как знак приобщения к взрослому миру, дарит такое приятное для них ощущение взрослости. Этот, по выражению психологов, сенситивный период продлится очень недолго, уже через год-два эти же слова-термины вряд ли заинтересуют подростков, активно отгораживающихся от мира взрослых с помощью сленговых словечек.

А пока мы завершаем урок выводами о том, что и стихотворения такие разные, и пути к постижению их “заветной тайны” могут быть разными; главное для читателя — быть внимательным, не пропускать авторских “маячков” и уметь их понять и объяснить.

Как интересно было потом читать итоговые проверочные работы, где ребята размышляли над стихотворением И.А. Бунина «Вечер». Каждый действительно выбирал свой путь. Саша Б. сосредоточился на сопоставлении двух бунинских стихотворений — «Вечер» и «Детство», увидев не только различие между ними, но и сходство — запечатлённую в обоих стихотворениях гармонию человека и природы (“Всё во мне...”, “Прильну к сосне корявой...”). Антон А. задался вопросом: “Почему автор назвал стихотворение «Вечер», а не «Счастье»?” — и, пройдя долгий путь наблюдений над поэтическим текстом, пришёл к выводу, что именно вечер, смешивающий в себе день и ночь, позволил ЛГ ощутить счастье в слиянии человеческой души с внешним миром. Сашу В. заинтересовала композиция: “В нём (стихотворении) четыре строфы: в первой и второй — по четыре строчки, в третьей и четвёртой — по три строчки. Я думаю, автор написал так, потому что в первых двух строфах наблюдения и размышления ЛГ, а в третьей и четвёртой сказано о том, что он почувствовал и понял”. На уроке анализа сочинений мне осталось только назвать жанр стихотворения, композиционную форму которого описал Саша, — сонет.

Многие отталкивались от настроения, определяя его как “задумчивое”. Не остался без внимания и образ ЛГ: “Лирический герой любит думать о философии и искать ответ на вечный вопрос, для себя он нашёл ответ на этот вопрос… Карта к стране счастья останется навечно с ЛГ” (Маша С.). Нескольких ребят заинтересовал мотив пространства в стихотворении: “Пространство… Оно… такое какое-то, вот такое… Двойное… Внутри дома, где находится ЛГ, оно маленькое, до окна. А за окном оно огромное, можно сказать безграничное…” (Алина К.). Интерпретацию получили такие ключевые слова, как окно и птичка: “Окно открыто — означает, что проход в другой мир открыт, и птичка — посланник того счастливого мира” (Маша С.).

И это далеко не все наблюдения, сделанные пятиклассниками. Вот, например, Люся С. замечает: “Очень часто автор делит предложение на две части, первую оставляет на одной строчке, а вторую переносит на следующую строку. Это придаёт стихотворению таинственность и незавершённость”. При анализе я произношу название явления, которое описала Люся, — анжамбеман, призывая ни в коем случае не запоминать это слово (тут же, конечно, находится множество желающих повторить его на разные лады).

Что ж, стихотворение о поисках и обретении счастья не оставило равнодушными одиннадцатилетних ребят, об этом они написали в финальной части своих сочинений: “Но счастье зависит только от того, понимает ли его человек, — а так оно есть всегда, надо лишь приглядеться и прислушаться — и вместо несвязных вещей ты увидишь картину, вместо разрозненных звуков услышишь мелодию: для ЛГ это звучание и вид вечера” (Соня С.).

Марина Богомолова ,
учитель русского языка и литературы московской гимназии № 1514
Рейтинг@Mail.ru