Я иду на урок

Валентина КОНЬКОВА

---

Валентина Ивановна КОНЬКОВА (1949) — учитель русского языка и литературы, отличник народного просвещения, ветеран педагогического труда. Живёт в посёлке Махнёво Алапаевского района Свердловской области.

Категория времени в лирике Ф.И. Тютчева

Материалы к уроку. 10-й класс

Объектом моего исследования стали более 242 стихотворений Тютчева. В их названии, теме, образах я искала ответ на вопрос о том, какое место занимает категория времени в лирике Тютчева.

Из 242 стихотворений Тютчева образ времени встречается в 158. Это свидетельство того, что данная тема — одна из центральных в творчестве поэта. Подтверждение этому — исследование Н.А. Николиной: “Тема эта... как бы обрамляет его поэзию и занимает в ней одно из центральных мест” (Николина Н.А. Время в поэзии Ф.И. Тютчева // Русский язык в школе. 1999. № 6). В этой работе обращено внимание на обилие темпоральной лексики у Тютчева. Это названия различных периодов и отрезков времени, возрастов, временные прилагательные, наречия, глаголы. Наименования исторических эпох, мифологических имён («Арфа Скальда», «Душа моя — Элизиум теней»). Такая лексика присутствует как в названиях («Утро в горах», «Полдень», «Летний вечер», «Рим ночью», «Осенний вечер», «День и ночь», «Вечер», «Весенние воды», «Весеннее успокоение», «29-е января 1837» и так далее), так и в содержании: “Та же прелесть утреннего часа”, “Сей день, я помню, для меня был утром жизненного дня...”, “Когда пробьёт последний час природы...”, “Часов однообразный бой, томительная ночи повесть” и так далее.

Обращение к понятию времени придаёт лирике Тютчева философский характер.

Какие же формы обретает время в творчестве Тютчева? И какие из них наиболее употребительны, наиболее частотны? Я попыталась классифицировать эти формы в порядке длительности: от большего к меньшему. Во-первых, понятие “век”, которое встречается в тютчевской лирике более тридцати раз. Например, стихотворения «Нет веры к вымыслам чудесным...», «На камень жизни роковой...», «Приветствие духа», «Наш век», «В небе тают облака...» и другие.

Следующей формой времени можно назвать год. Упоминание об этом есть в тринадцати стихотворениях, таких как «В альбом друзьям», «Саконтала», «Русской женщине», «Наполеон», «На юбилей князя А.М. Горчакова», «Я знал её ещё тогда...», «Сто лет» и другие.

Час как форма времени употребляется пятнадцать раз. Например, в стихотворениях «Проблеск», «Видение», «Бессонница», «Вечер мглистый...», «Море и утёс», «Рассвет» и другие.

Самые минимальные отрезки времени — минута (4 раза) («Так, опять...», «Когда в кругу...», «Она сидела на полу...», «Ещё минута») и миг (4 раза) («Весна», «В разлуке есть...», «Так, в жизни есть мгновения...», «Как неожиданно...»).

Время в поэзии Тютчева присутствуют и в упоминаниях различных частей суток.

Ночь — 34 раза, например, стихотворения «Проблеск», «Вопросы», «Цицерон», «Тени сизые», «Вчера в мечтах», «Тихой ночью...» и другие.

День — 20 раз («Снежные горы», «Полдень», «Песня», «Я помню время», «Есть в осени...»).

Вечер — 12 раз («Вечер», «Вечер мглистый», «Смотри, как запад...», «И сквозь глянец...»).

Утро — 9 раз. Например, стихотворения «Утро в горах», «Двум сёстрам», «Сей день», «Как птичка...», «Декабрьское утро», «Я знал её ещё тогда...» и другие.

Рассвет — 2 раза («К Н.», «Рассвет»).

День и ночь — 15 раз. («В толпе людей...», «Через ливонские я проезжал поля...», «Песок сыпучий», «День и ночь» и другие).

Следующая форма времени — это времена года: весна — 18 раз («Весенняя гроза», «Весенние воды», «Весна», «Зима недаром злится...» и другие).

Лето — 15 раз («Летний вечер», «На древе человечества высоком...», «Тихой ночью», «Как летней иногда порою...»).

Зима — 10 раз («Снежные горы», «Листья», «Зима недаром злится...», «Вилла», «Чародейкою Зимою...» и другие).

Осень — 8 раз («Русской женщине», «Есть в осени...», «Осенней позднею порой...»).

Как форма времени выступает у Тютчева и сон, который употребляется 14 раз, например в стихотворениях «Опять стою я над Невой...», «Проблеск», «Ещё шумел весёлый день...», «Сон на море».

Время в формах прошедшего и будущего времени встречается соответственно пять и один раз.

И наконец, время как точная дата — 6 раз («29-е января 1837», «1-е декабря 1837», «1856», «16 сентября 1834», «Лето 1854», «Накануне годовщины 4 августа 1864 г.»).

Конечно, эти подсчёты относительны и носят довольно субъективный характер. Но всё-таки они наводят на некоторые размышления. Поражает многообразие форм времени. Можно сказать, что поэзия Тютчева — это энциклопедия средств, изображающих время.

Обращает на себя внимание, что из отрезков времени (век, год, час, минута, миг) чаще всего употребляется век, а менее всего — минута и миг. Год и час, можно сказать, равноправны. В названиях частей суток наиболее привлекает поэта ночь, день — почти в два раза меньше. Промежуточное время суток, например рассвет, наименее употребительно. Из времён года более всего встречаются весна и лето.

Почему одна из форм времени привлекает Тютчева в большей степени, а другая — в меньшей? Попробуем, обратившись к анализу стихотворений, ответить на этот вопрос. Остановимся на понятиях, рисующих протяжённость бытия: век, год, час, миг (минута). Чтобы понять, каково значение формы времени “век”, проанализируем стихотворение «Наш век». Название говорит о том, что для автора важна тема времени, и мы видим это с первых строк:

Не плоть, а дух растлился в наши дни...

Главной темой произведения является разлад, который произошёл в человеческой душе. Человек способен верить, он “жаждет веры — но о ней не просит...”. Человек как растение, которое тянется к свету, “рвётся из ночной тени”, “отчаянно тоскует...”, но он “не просит”, и этот глагол — показатель трагизма обезбоженного мира, мира, который в полной степени иссушил душу человека. И кажется, что между верой и неверием такое большое расстояние.

Впусти меня! Я верю, Боже мой!
Приди на помощь моему неверью!..

Категория времени здесь составляет не только содержание стихотворения, но и определяет его композицию. Оно построено на контрасте “наших дней”, когда человек “безверием палим и иссушён”, и того времени, которое поэт считает идеальным, но о нём не говорит. Контраст подчёркнут обилием антитез: плоть — дух, тень — свет, вера — неверие, жаждет — не просит и др. Так возникает двуплановость мира у Тютчева, причём идеал поэта не имеет конкретных черт, не связан с каким-то определённым временем и пространством. Почти тот же взгляд мы можем встретить в стихотворении «Молчи, прошу, не смей меня будить...». <Из Микеланджело>.

Молчи, прошу, не смей меня будить.
О, в этот век преступный и постыдный
Не жить, не чувствовать — удел завидный...
Отрадно спать, отрадней камнем быть...
(1855)

В стихотворении слышится отчаяние поэта. Век здесь “преступный, постыдный”. Тютчев пытается “спать” в этом веке. “Спать” — это ничего не замечать, создавать свой собственный мир.

Молчи, прошу, не смей меня будить.
О, в этот век преступный и постыдный...

Люди, живущие в этом веке, могут не чувствовать, не жить. Тютчев называет эту жизнь — “удел завидный”. И в этих строках слышится ирония. Поэт негодует по поводу этого “удела”, и это подтверждает знак умолчания и отрицательные повторы.

Не жить, не чувствовать — удел завидный...

Для лирического героя легче быть “камнем”, “спать”, чтобы не видеть эти преступления, ложь, бездуховность. Он разочарован веком и находится в состоянии трагического разлада со своим временем, не принимает его, в душе поэта живёт ощущение идеального века. Здесь нет прямого противопоставления, но оно присутствует: “не смей меня будить”, “отрадно спать”. Очевидно, сон рисует контрастное время.

Понятие “век” принимает разные значения: и бесконечной протяжённости времени (например:

Природа — сфинкс. И тем она верней
Своим искусом губит человека,
Что, может статься, никакой от века
Загадки нет и не было у ней),

и только “наших дней”, то есть века, в котором обитает лирический герой. Отношение Тютчева к веку эмоционально, оценочно. Само слово “век” часто употребляется с эпитетами: например, “век преступный и постыдный”. Для поэта век — это не только отрезок времени, это время, которое он избегает, создав свой собственный мир. И этот мир не соотносится ни с каким реальным временем в истории. Идеальное время существует только в сознании поэта, идеал неисполним в действительности. Так рождается ощущение трагичности времени, трагичности бытия, где поэт не находит идеала. Не принимая свой век, Тютчев философски осмысляет многие стороны земного бытия: людскую разобщённость, одиночество человека в мире, безверие, бездуховность...

Это подтверждают и другие стихотворения.

Веки мы слепцами были,
И, как жалкие слепцы,
Мы блуждали, мы бродили
Разбрелись во все концы.
(«К Ганке»)

В наш век отчаянных сомнений,
В наш век, неверием больной,
Когда всё гуще сходят тени
На одичалый мир земной...
(«Памяти М.К. Политковской»)

Тютчев постоянно противопоставляет время гармонии, равновесия сегодняшнему отрезку времени. Поэт создаёт образы расколотого мира. И эти образы раздвоенности, утраты цельности: “...Трагедия несогласованности мечты и реальности — всё это станет у Тютчева образами, выхваченными из глубины сердца” (Озеров Л. Поэзия Тютчева). И если век у Тютчева — это время, то это время, символизирующее утраты, разлад. Человек бессилен изменить время, он вынужден жить в нём, не смирившись.

Другой формой времени является “год”. Каково же его значение? «Сижу задумчив и один...» — это произведение поэта — воспоминание о прошлом. Оно наводит тоску, уныние, даже слёзы.

Сквозь слёз гляжу...
С тоскою мыслю о былом
И слов в унынии моём
Не нахожу.

Всё в жизни для героя прошло и ещё пройдёт. Прошла его молодость.

Но ты, мой бедный, бледный цвет,
Тебе уж возрожденья нет,
Не расцветёшь!

Поэт говорит, что вскоре умрёт, на смену ему придут новые поколения, и Тютчев их называет “лист иной”.

И всё это будет происходить из года в год.

За годом год.
За годом год...

Повтор создаёт ощущение быстроты, стремительности и невозвратимости. Та же стремительность времени и в стихотворении «Русской женщине». Этой скоротечности подвержена человеческая жизнь. В двух строфах стихотворения идёт противопоставление. В первой мы видим возможности этой женщины: она могла бы быть вблизи солнца, природы, света, искусства, любви. Но этого не будет. Жизнь “пройдёт незрима”, “на незамеченной земле”, “в краю безлюдном, безымянном”. Жизнь сравнивается с облаком дыма, которое исчезает. Исчезнет и эта женщина. Тютчев говорит:

Мелькнут твои младые годы...

Глагол “мелькнут” также подчёркивает быстроту времени. Для Тютчева год — это прежде всего отрезок времени, который быстр, стремителен и невозвратим. Например:

Тридцать лет с тех пор ушло —
Всё упорнее усилья,
Всё назойливее зло.
(«Приписка»)

Года прошли — и вот, из ссылки тесной
На родину вернувшийся мертвец...
(«Наполеон»)

Я знал её ещё тогда,
В те баснословные года...
(«Я знал её ещё тогда...»)

Год у Тютчева — это время, которое нельзя возвратить, оно обязательно пройдёт, забрав человеческую жизнь, радости, печали.

Обратимся к следующей форме — это час. Почему же час занимает одно из главных мест в поэзии Тютчева? Попробуем ответить на этот вопрос.

На возвратном пути

I

Грустный вид и грустный час —
Дальний путь торопит нас...
Вот, как призрак гробовой,
Месяц встал — и из тумана
Осветил безлюдный край...
    Путь далёк — не унывай...

Ах, и в этот самый час,
Там, где нет теперь уж нас,
Тот же месяц, но живой,
Дышит в зеркале Лемана...
Чудный вид и чудный край —
    Путь далёк — не вспоминай...

Первая часть стихотворения «На возвратном пути» — это антитеза двух миров. Мира, где грустно, безлюдно, где месяц подобен призраку гробовому, и мира, в котором этот же час живой, чудный. С самого начала мы видим, что лирическому герою тоскливо, уныло, грустно. Это подчёркивают эпитеты: “грустный”, “гробовой”, “безлюдный”. Край, по которому проезжает лирический герой, заброшен, опустошён. Чтобы подчеркнуть это, автор использует аллитерацию.

Грустный вид и грустный час...

Аллитерация усиливает ощущение безысходности, глубокой печали. Первая строфа заканчивается глаголом “не унывай” — это своеобразный мостик к другой жизни. Возникает ощущение, что эти две картины словно отражены в каком-то странном зеркале, где одно противопоставляется другому. И обе картины сосуществуют одновременно.

Ах, и в этот самый час...

А в этот самый час в другом краю “тот же месяц, но живой”, не мёртвый.

Чудный вид и чудный край —
    Путь далёк — не вспоминай...

Не вспоминай, потому что обязательно припомнишь другой, безлюдный край. “Не вспоминай” — оставайся там, где “чудный вид”. И не “унывай” — принимай то, что есть, потому что в сознании зримо встаёт идеал. Так в слове “час” совместились два мира. Понятие “час” здесь является символом противоборства, разлада в сознании лирического героя.

В стихотворении «Последний катаклизм» Тютчев выступает в роли предсказателя — пророка. Он словно стоит над бездной и видит будущие потрясения и разрушение мира.

Всё зримое опять покроют воды,
И Божий лик изобразится в них.

Пророчество о разрушении сочетается с представлением о начале мира и утверждением неизменности мирового порядка, повторяемости его законов. Временем здесь является “последний час”. И Тютчев уверен, что этот час обязательно настанет. Час здесь обладает свойством неизбежности, неотвратимости. Час — это “«точка соприкосновения» времени и вечности, итог в развитии мира” (Н.А. Николина).

Так многозначно понятие “час” в лирике Тютчева. Час может совмещать разные временные отрезки, делая их одновременными. Контрастные картины, которые сосуществуют в один и тот же час, — символ дисгармонии бытия. Но не только. Озеров увидел в этом совмещении “игру самих жизненных сил”. Нельзя не согласиться с этой догадкой. Так “час” у Тютчева утверждает многообразие бытия.

Миг в лирике Тютчева закреплён за временем частным, постигаемым восприятием. Часто поэт противопоставляет миг вечности. Минута и миг в сознании поэта — это мгновения, которые он пытается остановить, запечатлеть их.

Например, в стихотворении «В разлуке есть высокое значенье...». Одно мгновенье здесь — сон. А сон приходит, как и миг.

И рано ль, поздно ль пробужденье,
А должен наконец проснуться человек...

Для анализа возьмём стихотворение «Она сидела на полу...».

Она сидела на полу
И груду писем разбирала,
И, как остывшую золу,
Брала их в руки и бросала.

Брала знакомые листы
И чудно так на них глядела,
Как души смотрят с высоты
На ими брошенное тело...

О, сколько жизни было тут,
Невозвратимо пережитой!
О, сколько горестных минут,
Любви и радости убитой!..

Стоял я молча в стороне
И пасть готов был на колени, —
И страшно грустно стало мне,
Как от присущей милой тени.
(1858)

Для Тютчева существование — это боль, отчаяние, страданье. Но где боль и отчаяние, там вера и стойкость. В этом стихотворении жизнь лирической героини — это воспоминания о прошлом, и в этом минувшем осталось так много горя, грусти. Отрешённость от действительности показывает такие детали, как то, что героиня сидит на полу: “Она сидела на полу...” Разбирает письма. Сейчас она в другом мире, в прошлом. Письма, которые были дороги сердцу героини, сейчас сравниваются с остывшей золой. И это сравнение даёт представление о том, что когда-то угли были горячи, значит, были горячи и чувства. Зола холодна, и чувства между героиней и героем тоже остыли, это неизбежно. Любовь прошла, но героиня, взяв эти письма в руки, обжигается, воспоминания приносят ей боль.

И, как остывшую золу,
Брала их в руки и бросала.

Сейчас она смотрит на эти листы, и этот взгляд подобен тому, как смотрит душа с неба на оставленное тело. Оно убито, тело без любви мертво. Это ощущение подтверждается следующей строкой: “...любви и радости убитой”... Взгляд этот необычен. Эпитет “чудно” даёт представление о том, что прошлое важно для героини, она ни о чём не жалеет. Метафора “письма — жизнь” подчёркивает, что всё минувшее было жизнью. Эта жизнь пережита, её невозможно вернуть. Но всё же героине дороги горестные минуты, любовь и радость, оставшиеся позади.

О, сколько горестных минут,
Любви и радости убитой!..

Время — это минуты, оставшиеся в прошлом. Они прошли быстротечно, как миг. Эта же быстротечность минуты видна и во многих других стихотворениях. Например, «Итак, опять увиделся я с вами...»:

Смотрю я на тебя, мой гость минутный...

В стихотворении «Когда в кругу убийственных забот...»:

И страшный груз минутно приподнимет...

В произведении «Весна»:

Хотя на миг причастен будь!

Всюду минута, миг — это быстротечность времени, которое хочется остановить. Для этого автор использует различные способы создания ощущения настоящего: назывные предложения, безличные предложения, которые описывают состояние лирического героя в определённый временной отрезок, указательные местоимения, формы повелительного наклонения. Например, «О время, погоди!». Однако “мгновение... имеет предельно зыбкие границы” (Н.А. Николина). С одной стороны, оно летуче, стремительно:

Лови его — лови скорей...

С другой стороны — расширяется. Миг является знаком времени переживаний героев, ассоциируется с человеческой жизнью, с важными её проявлениями, например, с любовью. Это чувство никогда не является счастливым у Тютчева. Герой и героиня любят “убийственно”. И это усиливает ощущение драматизма времени.

Итак, каковы наши выводы?

Во-первых, невозможно не почувствовать исключительную философскую направленность лирики Тютчева. В.Соловьёв утверждал, что поэт воплотил “в ощутительных образах тот самый высший смысл жизни, которому философ даёт определение в разумных понятиях”. Об этой же особенности Тютчева-философа говорит Л.Озеров: “У Тютчева нет стихотворений специально и преднамеренно философичных в том смысле, как это понимают теперь: проблема, обобщение, область логики и выводов. Философия — не область, а пафос тютчевской лирики”. И “ощутительными образами”, которые придают поэзии Тютчева непреднамеренно философский характер, являются, на наш взгляд, именно образы времени, представленные в самых многообразных формах.

Во-вторых, время — тот многоликий образ, через который поэт выразил своё “переживание жизни”, разных сторон бытия, напряжённое стремление проникнуть в смысл событий. Его отличает страстное отрицание своего “постыдного века”, и по накалу чувств в неприятии своего времени Тютчева можно сравнить, пожалуй, лишь с Лермонтовым, который также страстно отрицал свой “век изнеженный”, земное время, противопоставляя ему небесное.

Но, отрицая, Тютчев никогда не уходил от своего времени. Земное бытие осмыслено Тютчевым и как миг, и как вечность, как время утрат и разлада
в мире и в человеческой жизни. Он размышлял о скоротечности времени и его бесконечной протяжённости, о кратковременности существования человека на земле и его невозвратимости, о бурях и потрясениях в природе и человеческой душе. Тютчева привлекают вечные тайны бытия, его непреложные законы, против которых поэт не бунтует, а умеет по-пушкински смиренно принимать “новый лист” — новое поколение. Наблюдая за образами времени, мы видим, что Тютчев показывает и игру жизненных сил, их противоборство как вечный закон жизни. Вводя образы времени, поэт глубоко чувствует трагичность жизни. Этот мотив разрастается, охватывая природу и человеческую жизнь, историю, прошлое и настоящее.

В-третьих, для Тютчева идеального времени в истории человечества не существует. Идеал — лишь порождение мечты поэта, создание его воображения. Противопоставляя два времени, Тютчев не уходит в прошлое, не идеализирует его в отличие от других поэтов (например, Лермонтова). Идеала нет и в любви. Лишь на короткое время лирический герой может испытать состояние покоя своей души, гармонии с миром и с природой. Тютчев не предлагает свой идеал и не зовёт к его воплощению. Его истоки неудовлетворённости, разочарования скорее психологические, как у Фета.

Но эти два современника не похожи друг на друга. У Фета тонкие оттенки переживаний — у Тютчева страстное стремление к бурям и грозам в природе и человеческой душе. Любимые образы природы у Фета обычно даны в полутонах (вечер, утро), а Тютчева влекут контрасты, противоборство природных сил. Неслучайно из частей суток его более всего привлекает ночь, а из времён года — весна и лето.

В-четвёртых, не имя конкретного воплощения, иное, идеальное время постоянно присутствует в лирике Тютчева как контраст, антитеза, умолчание, ирония и так далее.

На наш взгляд, можно говорить не только о двоемирии, но и о двоевременье в тютчевской поэзии. Двоемирие и двоевременье — обязательное условие композиции его стихов.