КНИЖНАЯ ПОЛКА

Уго Перси.«Не пой, красавица,при мне...»: Культурнаятерритория русскогоромантизма / Пер. с итал. Яны Токаревой и Уго Перси; Под общ. ред. Андрея Полонского. М.: Аграф, 2003. 336 с. (Символы времени)

В последнее время мы всё чаще убеждаемся в том, что наши зарубежные коллеги-слависты зачастую намного больше знают и умеют, чем наши отечественные литературоведы. К тому же у них есть замечательное преимущество: они не зависят, как мы, от власти предрассудков и прессинга устоявшихся репутаций. А если и зависят, то в значительно меньшей, чем мы, степени.

Новая книга итальянского филолога Уго Перси, ещё раз доказывающая вышесказанное, посвящена актуальной для всех нас теме — русскому романтизму, эпохе, ставшей прекрасной зарёй новой русской литературы. Романтики — и немецкие, и русские — как известно, считали наивысшим из искусств музыку. И соответственно посвящали ей лучшие страницы своих произведений.

И всё-таки русская литература отличалась от остальных европейских и в этом. Чем именно — как раз и рассказывает в своём увлекательном, почти художественном повествовании (что тоже редкость для нашей филологии) профессор из Бергамо.

Прежде всего он объясняет, почему в России музыка, увлечение которой началось значительно позже, чем в остальной Европе, оказалась под таким мощным влиянием литературы. Именно “отставанием” от словесности объясняется, по авторитетному мнению итальянского слависта, и то обстоятельство, что русские поэты и прозаики сравнительно мало писали о музыке и музыкантах. Тем более что собственно русская музыка в это время была в основном достоянием дилетантов.

В этой книге есть герои двух типов: писатели-музыканты, первое место среди которых принадлежит, разумеется, Владимиру Одоевскому, и русские литераторы, так или иначе писавшие на музыкальные темы: Дельвиг, Веневитинов, Панаев, Станкевич, Сологуб. Кроме того, отдельные главы посвящены классикам: Грибоедову, Пушкину, Лермонтову, Гоголю. Пушкин рассматривается прежде всего как автор «Моцарта и Сальери» — произведения, которое, по мнению Перси, построено по правилам контрапункта. Итальянский славист вслед за многими нашими учёными трактует эту трагедию прежде всего как выражение идеи двойничества поэта; помогает ему в этом как раз опора на музыкальные приёмы творчества.

В книге немало интереснейших наблюдений, замечательных подробностей; отдельная глава посвящена музыке “дворянского гнезда” — одного из истинных обиталищ русской музыки и культуры в целом. Автор демонстрирует широчайшие познания в области истории русской культуры — и это делает его книгу не просто полезной, но в некоторых случаях просто необходимой для понимания и комментирования произведений русской словесности.

Особо хочется отметить замечательный перевод, осуществлённый Яной Токаревой совместно с самим автором. Остаётся только добавить, что книга прекрасно вписывается в репертуар издательства «Аграф», выпустившего в последние годы много интереснейших книг о музыке и, похоже, занявшего почётное место среди наших музыковедческих издательств.

Пользуясь идеальной видеокамерой, техника которой состоит из трёх дисциплин — литературоведения, культурологии и компаративистики, автор проникает в “ковчег русской культуры” эпохи романтизма, ведёт съёмку в салонах и будуарах, где раздавалась только что созданная музыка и звучали бурные беседы, отголоски которых мерцают в произведениях поэтов той магической эпохи. Наряду с творцами из первого ряда русской литературы и музыки — Пушкиным, Лермонтовым, Гоголем, Глинкой — в книге подробно выведены фигуры Грибоедова, Дельвига, Одоевского, Виельгорского, Станкевича, Панаева и многих других. Музыка как литературный мотив — вот главная тема исследования.

Ю.БОРИСОВ