Архив
РАССКАЗЫ ОБ ИЛЛЮСТРАТОРАХ
Иллюстраторы «Онегина»
“Брат, вот тебе картинка для «Онегина» — найди искусный и быстрый карандаш”, — писал Пушкин брату из Михайловского в ноябре 1824 года (см. рисунок, который мы здесь же воспроизводим). И добавлял: “Если будет и другая, так чтоб всё в том же местоположении. Та же сцена, слышишь ли?”
Лев Александрович услышал. Не обладая, очевидно, вкусом, он заказал иллюстрации модному тогда молодому рисовальщику А.В. Нотбеку. Гравюры по его рисункам появились в «Невском альманахе на 1829 год» и чрезвычайно рассмешили Пушкина.
Та, которую мы поместили на 3 странице, сделанная по пушкинскому эскизу, была удостоена следующей эпиграммы:
Вот перешед чрез мост Кокушкин,
Опершись ж… о гранит,
Сам Александр Сергеич Пушкин
С мосьё Онегиным стоит.
Не удостоивая взглядом
Твердыню власти роковой,
Он к крепости встал гордо задом:
Не плюй в колодец, милый мой.
Но Александр Нотбек одной только этой иллюстрацией не ограничился. В том же номере альманаха появилось ещё пять картинок-гравюр по его рисункам. Особую ярость вызвало у Пушкина изображение его Татьяны, то ли приступающей к написанию, то ли только что написавшей своё письмо к Онегину (см. страницу 5). Приводить созданную по этому поводу эпиграмму Пушкина мы не станем ввиду её не совсем приличного содержания. Перескажем стихи словами Белинского: “По всему видно, что Пушкин остался очень благодарен «Невскому альманаху» за его картинки из «Онегина» и в особенности за изображение Татьяны в виде жирной коровницы, страдающей спазмами в желудке”.
Надо сказать, что при жизни Пушкину не везло на иллюстраторов «Евгения Онегина». Сам поэт мечтал о том, чтобы за роман взялся Фёдор Толстой: “Что если бы волшебная кисть Толстого? Нет, слишком дорога”, — вздыхал он: Толстой и в самом деле брал за свои работы дорого. “А ужасть как мила!” — продолжал мечтать Пушкин об этой драгоценной кисти. Он и в самом романе воспроизводит альбомы, “украшённые проворно // Толстого кистью чудотворной…” Почему Толстой прошёл мимо «Онегина», ведь он ценил пушкинский дар? Возможно, был поглощён какой-то другой работой. Пушкин жалел об этом. И нам с вами остаётся об этом только сожалеть.
После смерти поэта его роман оформлялся многими художниками. В салонно-академической манере, как, например, у А.И. Шарлеманя. Его многосюжетная литография воспроизведена на той же странице, где находится заметка, которую вы читаете. Карандашные иллюстрации Павла Соколова, несмотря на их мягкий лиризм, в целом слишком далеки своей идиллией от реальной пушкинской простоты. Писавший маслом М.П. Клодт явно подражал придворным портретистам в своём изображении Татьяны, которая представлена роскошно одетой княгиней, стоящей перед букетом роз у окна.
Вообще впечатление такое, что проживи Пушкин дольше, он бы высмеял иллюстрации к его роману и Ильи Репина (за подробное схватывание мелочей), и Е.П. Самокиш-Судковской, чьи акварели явно восходят к лубку, и даже К.А. Коровина, который так и не смог проникнуться пушкинским духом и написал, скорее, нечто по мотивам сюжета, нежели по его сути.
Впрочем, необъятного, как известно, объять нельзя. Укажем на явные удачи. М.В. Добужинский, Н.В. Кузьмин (кстати, за Кузьминым последовала в своих исканиях рано ушедшая Надя Рушева). Наконец, силуэты В.А. Свитальского и созданные вне зависимости от них силуэты В.В. Гельмерсена.
Что ж. Подводить итоги не будем. Жизнь продолжается, а это значит, продолжается жизнь пушкинского романа. Будем ждать новых прочтений «Онегина» иллюстраторами.