Говорить не устать, да в какую стать?!

Пушкину принадлежит суждение, сам словесный строй которого свидетельствует о взволнованности, если не сказать — восторженности, им пережитой:

"Всё должно творить в этой России и в этом русском языке".

Добро бы так! Но хотя есть и чем гордиться, и даже чем хвалиться, нередко наши творения на языковой ниве вызывают если не оцепенение, то явное замешательство.

Я вроде бы не ханжа. Когда пензенские кондитеры (а сласти, ими изготавливаемые, в числе лучших в России) выпускают набор шоколадных конфет «Лермонтов», готов отнести это к издержкам гордости за творчество своего гениального земляка. Когда неведомая компания «ЭВР» (на этикетке адрес: Россия, Москва, Б. Кисловский пер., д. 1", чуть ниже: "Сделано в Аргентине") выпускает карамель «Гоголь. Поэма в сливочном вкусе», могу предположить, что «ЭВР» заворожена Гоголем, в стиле которого и действует, — это ведь в «Мёртвых душах» мы встретим магазин «Иностранец Василий Фёдоров».

Но есть на языковом поприще деяния похлеще, кои объяснить и истолковать совершенно невозможно.

Как помним, осенью минувшего года Россия отметила двухсотлетие со дня рождения Владимира Даля. Добрых слов во славу неутомимого собирателя русских языковых сокровищ было сказано немало.

Не остались равнодушными и наши издатели. Так, издательство «Астрель», подвизающееся на ниве народного просвещения, в союзе с известным издательством «АСТ» выпустило четырёхтомник со знакомым названием. С одной стороны, это как бы «Толковый словарь живого великорусского языка» Владимира Даля. Но, с другой, внешне респектабельное издание снабдили предупреждающим подзаголовком: «Современное написание» — и то-то разгулялись!

Прежде всего, Словарь Даля перевели с традиционной дооктябрьской орфографии на упрощённую советскую. Затем разрушили его неповторимую композицию, выстроив все слова строго по алфавиту… И всё это под прикрытием нелепых объяснений, что современному-де читателю в далевских построениях будет трудно разобраться. Можно согласиться, что на первый взгляд Словарь Даля непрост. Но только на первый. Ведь удовольствие от чтения его сравнимо с прогулкой по старинной роще. Заплутать, конечно, можно, но и выбраться тоже при должном внимании труда не составит — только прибавит самоуважения читающему при ощущении природной красоты чащоб языка.

Вступить в соавторство с Далем возжелало и могучее издательство «ЭКСМО-Пресс», известное, в частности, своими серийными изданиями классики. Здесь обструганного Даля представили под шапкой «Современная версия»… Эффект — тот же, что в "астрелевом" варианте: убогая лесозаготовка на месте вольного сплетения корней и соприкосновения крон.

Можно предположить, что эти и многие другие современные попытки усовершенствовать родную речь — рудименты системы мышления советской эпохи, в основе которого лежит разрушение под видом обновления и улучшения. Хотя ещё в середине 1920-х годов известный русский мыслитель Пётр Струве отмечал, что реформа русской орфографии, воплощённая в жизнь распоряжением Ленина, неприемлема для сохранения культурной традиции в целом, но "особенно отвратительна" в изданиях дооктябрьских произведений русской литературы — "своей глубокой… наглой противоисторичностью и своей воистину гнусной противоэстетичностью" (Струве П.Б. Дух и слово. Париж, 1981. С. 183). Но пока в Петрозаводске со многими затруднениями пытаются издать полного Достоевского с сохранением всех орфографических особенностей написанного им, Москва плодит компрачикосов, снабжая их паспортом Даля. Это попроще, чем заняться выпуском качественных орфографических и орфоэпических словарей современного русского языка (например, насущно необходимые всем нам словари ударений переиздают от случая к случаю).

И проще, чем унять реформаторский зуд. Вот 21 апреля телепрограмма «Намедни» сообщила о том, что введение изменений в существующие правила русской орфографии откладывается. Что ж, казалось бы, надо радоваться, что наконец-то прекратится кипучая деятельность горе-реформаторов, уже не первый месяц потрясающих общество невнятными рассуждениями о неких несовершенствах письменной формы родной речи! Ан нет. Уцепившись за то, что остановили бездумное перекраивание русского языка лишь после вмешательства Людмилы Путиной, авторы «Намедни» решили повеселиться и сравнили выступление жены президента против изменений орфографии с историей о том, как Иосиф Виссарионович внёс вклад в языкознание.

У каждого свои политические предпочтения, но ведь попросту глупо отказываться от признания здравых идей здравыми, даже если они утверждены с опорой на, как это сегодня любят называть, административный ресурс. Что поделать, если потребовалось державное мнение в решении вопроса, казалось бы бесспорного для любого здравомыслящего специалиста (а Путина, напомню "намедням", если решили забыть, по образованию тоже филолог)?! И над кем же надо посмеиваться: над женой президента или над собственным холопством в свободной стране?!

Да, всё должно творить в нашей России и нашем русском языке, но при этом всем нам не худо помнить, что сотворить и с языком, а, значит, как ни крути, отчасти и с Россией нечто непотребное совсем нетрудно.