Главная страница «Первого сентября»Главная страница журнала «Литература»Содержание №4/2002

События и встречи

ТРИБУНА

Сергей ШТИЛЬМАН


Бег по кругу

Для начала небольшая история из моего детства, или, как пишут нынче в солидных учебных пособиях по психологии, метафора.

Лет сорок тому назад увидел я на нашей короткой и довольно узкой Татарской улице такую картину. По левой стороне вдоль тротуара ехала снегоуборочная машина. За нею почти впритык медленно двигался грузовик. Картина как картина. Ничего особенного. Странно в ней было лишь то, что ехали машины по левой стороне, на которой снега практически не было, зато справа всё было заставлено высоченными сугробами. Огромные железные лопасти грохотали, а по снегоуборочной “драге” изредка проплывали вверх редкие льдинки и падали в пустой кузов грузовика.

Помнится, я подбежал к шофёру и стал кричать ему о том, что он ошибся, что снег находится на другой стороне. Мне казалось, что, если я сообщу ему об этом, он переедет на другую сторону и всё встанет на свои места. Кричал я долго. До тех пор, пока шофёр не сказал мне примерно следующее: “А та сторона — не наш участок. Пусть тот, чей это снег, его и убирает. И вообще не мешай, мальчик, работать”.

Картина эта очень напоминает мне ситуацию, складывающуюся в последнее время с преподаванием литературы в средней и старшей школах. О том, что “машина” наша едет не по той стороне улицы, ясно практически всем, кроме, может быть, составителей многочисленных программ и учебных пособий, построенных по концентрическому принципу.

Вот и Е.А. Зинина, ведущий специалист Министерства образования, в интервью, опубликованном в журнале “Русская словесность” № 5 за 2001 год, прямо говорит следующее: “Я сразу хочу обратить внимание на самую болевую проблему. Она связана с содержанием литературного образования в 9-х и 10-х классах. Вынесение традиционно изучаемых в 9 классе произведений в программу 10 класса сделало её громоздкой, перегруженной, нереальной”. (Выделено мной. — С.Ш.)

И это действительно так. Мне довелось беседовать со многими словесниками. Картина такая: учителя, преподающие литературу в 10 классе (из тех, что перешли на концентрическую программу), в лучшем случае успели изучить “Преступление и наказание” Ф.М. Достоевского. В худшем — остановились на творчестве И.С. Тургенева. Когда изучать остальных писателей второй половины XIX века при невероятно перегруженной программе
11 класса — совершенно непонятно! Что до 9 класса, там вообще предложено изучать отдельные главы из “Евгения Онегина”, “Героя нашего времени”, “Мёртвых душ”. Словом, “вот тебе рубль, и ни в чём себе не отказывай”!

Впрочем, не всё так плохо в деле интенсификации преподавания литературы. Есть-таки и свои достижения. Не так давно в одном из пединститутов была защищена докторская диссертация, автор которой сделал “замечательные” открытия. Оказывается, кроме текстуального анализа художественного произведения (а другого, по-моему, и быть не может), “открыты” новые виды анализа: обзорный и ознакомительный. Автор этого солидного труда вполне серьёзно утверждает, что вовсе не обязательно разбирать само произведение. Довольно и того, чтобы в течение 15–20 минут обзорно (не путайте с образно!) проанализировать “фрагменты эскизов” и “эскизы фрагментов”. В этом смысле книга “Все произведения школьной программы” может показаться настоящим фолиантом, излишне подробным изложением текста. Итак, научная база под всякого рода “концентрические концентрации” успешно подведена! Кто знает, может быть, уже недалёк тот день, когда придут в школы “народные умельцы”, которые научатся разбирать “Войну и мир” по обзорам содержания, что даны в некоторых изданиях романа Толстого. Ну чем не материал для обзорного анализа: “Приезд государя; настроение Москвы; восторг Пети Ростова; эпизод с бисквитами. Приём дворян и купцов в Слободском дворце”!

Можно вообще превратить уроки литературы в подобие игры a` la “Угадай мелодию”. Кто-то умудрится дать “Войну и мир” за 3 урока, кто-то — за 2. А мы будем изучать и перенимать опыт передовиков, правофланговых. И лозунг соответствующий найдётся. Например, такой: “Краткость — сестра таланта”.

Да, концентрический принцип построения программы оправдан в точных науках, в предметах естественно-научного цикла, в преподавании русского языка. Переносить его на “литературную почву” нужно очень и очень осторожно.

Можно, конечно, продолжать упорно гнуть свою линию, объясняя нам, несмышлёным, что всё это делается для нашего же блага, что “уже поздно отказываться от концентрической программы”, что “слишком много средств затрачено на всевозможные учебники”. Только чем же мы будет тогда отличаться от человека, который, заблудившись в лесу, отказывается менять направление своего движения только потому, что очень много сил и времени затратил идя не туда.

Мы много говорим о том, что, дескать, “дети нынче не читают”. Было бы странно, если при таком подходе к преподаванию литературы дела обстояли иначе. Скороговорка вместо серьёзного и обстоятельного разговора о проблемах, поднимаемых нашими писателями-классиками; мелькание названий, дат, терминов вместо сотворчества, сочувствия — прямой путь к “потерянному”, нечитающему поколению.

Пишу я эти строки, и всё мне кажется, что опять я, несмышлёный, бегу рядом с грохочущей, работающей вхолостую машиной, которой управляет тот, кто почему-то лучше меня знает, какую сторону улицы убирать. И скрежещут лопасти, и едут наверх пустые “ступеньки”, и продолжается бессмысленный, изнурительный “бег по кругу”, не нужный ни уму, ни сердцу.

Рейтинг@Mail.ru